25. May 2009

Interview dt. Journalist in Russland

Ульрих Хайден: Россия – страна незаметных героев

50% деятельности человека в России – защита от непредсказуемости социальной жизни и борьба с чиновниками.

Из досье. Ульрих Хайден, гражданин Германии, окончил исторический факультет Гамбургского университета. Работал в журнале «Шпигель». С 1992 г. живет и работает в Москве, он корреспондент нескольких немецких, швейцарских и австрийских газет.

- Ульрих, как ты оказался в Москве? - Впервые я приехал сюда как турист. В 90-е годы кипела жизнь, и я решил работать здесь. Снял квартиру и остался. Время было свободное, можно было легко познакомиться с самыми разными людьми. Я тогда работал внештатно. Я и сейчас работаю внештатно, только с ежедневной Sachsische Zeitung у меня договор. Я отсылаю новости по вопросам экономики, внутренней и внешней политики России. К сожалению, нет времени на неспешное, неторопливое общение с людьми, приходится быть сиюминутным репортером. А человек ведь раскрывается далеко не сразу, для этого с ним надо познакомиться поближе. Если бы я работал на еженедельник, то было бы больше времени и глубже материалы. Я думаю об этом и, возможно, вскоре буду работать по-другому. Я объехал всю Россию, недавно был в Хабаровске в связи с грядущим саммитом. Там сделал очень хорошие фотографии, познакомился с интересным человеком - метеорологом. Обязательно напишу о нем.
- Ты видел Россию и Москву 90-х годов, видишь сейчас. Попробуй сравнить ситуации 90-х и сегодня.
- На 90-е годы можно посмотреть с двух сторон - с политической и социальной. Если сравнивать то время и сегодняшнее, то сегодня, безусловно, люди стали жить в России лучше, появилась стабильность, Россия приближается к Европе. И даже кризис вопреки ожиданиям не внес сильной тревоги и беспокойства в жизнь, социального взрыва не случилось. Это социальный взгляд. А политический… Я же журналист. Как я могу быть доволен тем, что вижу? СМИ стали несвободными. В нормальном обществе должно быть много точек зрения, каждое СМИ должно иметь право на свое слово. А я вижу в средствах массовой информации контроль или самоконтроль их руководства. И мне кажется, что люди стали менее свободно высказывать свои мысли. Это печально. У многих как будто появился внутренний цензор. А вообще и тогда и сейчас одна общая негативная черта - народ в России не доверяет своему государству.
- У нас так было испокон веков, увы... у народа на это есть причины.
- Я понимаю. Но надеюсь, что это когда-нибудь изменится. Мне легче, я чувствую свою защищенность. Мне можно то, чего нельзя многим русским журналистам. Конечно, Европа влияет позитивно на Россию. Когда в 1992 г. первый раз снимал квартиру, арендатор сказал: «Не забывайте, что здесь не Европа». Он хотел этим сказать, что наш договор имеет только символическое значение. И об этом мне напоминают до сих пор. Но произносятся эти слова в контексте того, что Европа - цивилизация, россияне это признают и сожалеют о том, что России далеко до таких европейских ценностей, как социальная защищенность гражданина своим государством, доверие ему. В Хорошевском районе, где я живу, на улице кладут трубы. Никто не думает о том, как будут ходить пенсионеры или молодые мамы с колясками, можно сломать ноги. В Германии такую стройку закрыли бы в один день. Печально то, что в России нет уважения к отдельной личности, как это есть в Европе.
- Ты задержался в России, Ульрих, работаешь и работаешь. Почему?
- Потому что нравится. Здесь много героев. Человек в России, если хочет быть счастливым, должен за свое счастье по-настоящему бороться. Такие люди меня захватывают. Они выглядят красиво, я ими любуюсь и пишу о них. Моя цель - донести до людей в Германии: в России тяжело, но люди не плачут, а борются за свое счастье. Люди в России умеют преодолевать трудности, бюрократические и другие препоны. Человек, который может пройти через весь этот лабиринт препятствий, становится универсальным человеком.
- Что же тут универсального? Мы все время напряжены. Европейцы расслаблены, улыбаются. В Европе чувствуешь себя очень комфортно.
- Это потому, что ты приезжаешь туда отдыхать. Это верхний слой, который ты видишь. Но, конечно, несмотря на стрессы, которые у нас тоже есть, жизнь в Европе спокойнее. Она организована, стабильна. Жаль, что у нас с Россией очень мало контактов. Каждый немец знает английский, а русский знают очень мало.
- Что тебе еще нравится в России?
- Например, то, как большинство русских относятся к бездомным собакам. Позитивные остатки деревенской жизни. Женщина из дома, в котором я снимаю квартиру, носит остатки еды кошкам и собакам. В Германии бездомных животных нет. Мы так организованы, что потеряли контакт с природой, с животными. У нас проходят семинары, издается много книг о любви к животным, но живую кошку, которая гуляет сама по себе, на улице не встретишь. В российском хаосе, который большинству кажется грязным и ужасным, я вижу много позитивного.
- Как к тебе относятся соседи в твоей пятиэтажке на Полежаевской?
- Очень долгое время смотрели косо, думали, наверно, шпион (смеется). Но потом видят, пистолетов и взрывчаток нет, на шпиона вроде не похож, стали смотреть не так злобно. А после одной истории стали уважать. Старушка из моего подъезда около Сбербанка упала в обморок. Я подбежал, старался помочь, дождался "скорой", и вместе с санитаром мы положили ее на носилки. Жильцы оценили мой поступок и стали относиться ко мне теплее. Однажды я организовал собрание в подъезде. Обсуждал с женщинами, как добиться, чтобы починили свет. Однако барьер все равно остался, это понятно. Русский человек сразу чувствует, что я неадекватно на многие вещи реагирую. Но я не хочу адаптироваться искусственно. Все должно быть естественно. Немец - значит немец.
- Ты живешь в таком проблемном районе - на Полежаевской.
- Нет. Район неплохой. Серебряной бор, природа.
- Друзья появились за эти годы?
- Да, но немного. Скорее приятели. Меня часто приглашают на праздники в гости - на пасху, например.
- Что больше всего тебя волнует в российской жизни?
- Я семь раз был в Чечне. Я ненавижу войну, считаю, что всегда можно найти мирное решение проблемы. Я долго не мог понять, как может возникнуть военный конфликт внутри страны. Значит, не приложили достаточно усилий, чтобы его предотвратить. Я говорил и с чеченцами, и с русскими солдатами и понял, что не могу, не имею права пропагандировать ни одну точку зрения, что надо показывать все. В моих репортажах я старался показать безумство войны. Я писал о том, что страдают все - и мирные чеченцы, и русские солдаты. Для них это тоже огромная трагедия, за которую пока никто не ответил. Бывает в истории так, что все встает на свои места только через 50 лет. Сейчас прошло еще мало времени. Надеюсь, что в Кремле сидят люди, которые не допустят новой войны. Но для этого им надо очень много делать. К сожалению, этого не видно. Например, на Северном Кавказе нет больших экономических инвестиций. Я не вижу, чтобы развивались контакты между народами Северного Кавказа и русскими. Надо работать. Федерация так федерация! Ваши московские СМИ становятся чисто московскими, нероссийскими. Почему в огромной стране с разными культурами столица не показывает жизнь автономий? Не экзотику, как на оленях скачут, а культуру? Нет взаимопроникновения культур внутри федерации, а это опасно. Когда начинается социальная напряженность, возникают националистические чувства. Путин об этом говорил, но я не вижу за его словами действий. Я не жил в СССР, я понимаю, что там была диктатура, но из того, что я помню, у меня ощущение, что в то время была дружба народов. Пусть много формального, искусственного и принудительного, но все равно больше, чем сейчас. Увы, не видно интеллигенции малых республик, она не выступает по ТВ, по радио, а видно только тех, кто приезжает на неквалифицированную работу.
- Если взять молодого человека Гамбурга и Москвы. В чем отличие?
- Оно огромное. Если бы мой ребенок вырос в России, он был бы больше жизнеспособен. Москвич умеет бороться. Начиная с детства, со двора. Кстати, у нас нет такой традиции, чтобы дети свободно гуляли во дворах, по крайней мере, в Западной Германии.
- У нас сейчас тоже меньше.
- Шестнадцатилетний молодой человек в России - абсолютно взрослый. Девушки - сексуальнее и ярче, чем в Европе. Это тоже связано с развитием. В 16 лет русский человек - боец. Он знает, как добиваться своей цели. А у нас молодежь вялая, может быть, более инфантильная. С другой стороны, у нее есть возможность заниматься самосовершенствованием и не отвлекаться на борьбу за жизнь. Другое воспитание. В России детей воспитывают так, что в жизни ему придется крутиться самому, без государства. В России государство не защитник личности, поэтому у вас воспитывают, что ты сам должен защитить себя и свою семью. 50% деятельности человека в России - защита от непредсказуемости социальной жизни и борьба с чиновниками. А в Германии на это энергия не тратится. В Германии ее можно потратить на развлечения. Поэтому ваши люди умеют себя защищать. Это для вас неудобно, но вы выглядите красиво. Как герои.