Отчуждённые боевые товарищи (Rabkor)
В западной Германии в 1970-х левые интеллигенты ещё ходили в предприятия чтобы пробуждать рабочих.
Сегодня очень сложно представить себе левых интеллектуалов бок о бок с низкооплачиваемыми рабочими. Абсолютно другая ситуация была в послевоенные десятилетия. Тогда существовал оживлённый обмен между университетами и станками. Левая интеллигенция наряду со студентами и начитанными левыми массово шли на предприятия и организовывали вместе с сотрудниками масштабную борьбу рабочего класса. Они создали симбиоз, от которого, видимо, сегодня ничего не осталось.
Несколько лет уже ведутся дискуссии о том, почему левые потеряли контакт с рабочим классом. Дискуссии эти часто ведутся на академическом уровне. Но почему реальная борьба рабочих в Германии скрывается? Видимо, она не вписывается в современные теории. Почему не говорится о борьбе сотрудников Амазона в Бад Херсфельде и в Лейпциге, которые 14 Мая 2013 года стали первыми сотрудниками Амазона во всём мире, начавшими забастовку, или почему не говорится о забастовке машинистов в 2015? Это была самая длительная забастовка в истории германских железных дорог, и она была успешной.
Забыт и опыт левых интеллигентов, которые в 1970-х шли в предприятия, создавали профсоюзные объединения и пользовались успехом на выборах в совет рабочих и в молодёжные представительства (помимо профсоюзов, на немецких предприятиях также есть рабочий совет (Betriebsrat), закрепленный в законе о конституции предприятий, и молодежный представительский орган — Jugendvertretung).
Это были молодые люди такие, как Кристьян Крелинг. Он в 2009 году после окончания средней школы и прерванного обучения в вузе пришёл в Амазон, где он годами организовывал борьбу за коллективный договор (тарифное соглашение) и повышение зарплат. Он умер 10 декабря 2020 года в возрасте 43 лет.
Дорога на работу
Хмурым ноябрьским утром 1974 года рабочие и сотрудники в тёмных куртках и пальто стояли на понтоне пристани «Тойфельсбрюк» в Гамбурге-Отмаршене. Они ждали парома, который должен был отвезти их на южный берег Эльбы на авиазавод «Мессершмитт-Бёлков-Блом» (МББ), сегодня Airbus.
Было ещё достаточно темно и небо было серым. Промозглый холод пробирался рабочим под куртки. Из сумрака приближался белый паром. Приглушённым ударом он причалил и быстро наполнился людьми. Почти никто не разговаривал. Дорога на работу не самый приятный этап дня. Пассажиры глядели вдаль, видневшуюся над холодной водой. Только чайки, с резкими криками кружившие над паромом, напоминали, что жизнь интересна и увлекательна.
Среди пассажиров находился и Уве (имя изменено). Когда он в 1974 начал учиться на самолётостроителя в МББ, ему было 20 лет.
Я сижу с Уве в ресторане, расположенном на пристани на Эльбе. Из ресторана открывается вид на производственные ангары “Airbus” на противоположенном берегу Эльбы.
Уве рассказывает, что его отец хотел, чтобы тот выучился на банковского служащего или коммерческого клерка, чтобы позже устроиться в отцовскую торговую компанию. Но Уве не хотел пойти по стопам отца. Он был фанатом Че Гевары и Рори Гэллегера. Свои кудрявые волосы он носил на манер блюз-музыканта. Он не хотел носить галстук и ходить на богатые приёмы гамбургской элиты. Он испытывал к этому отвращение.
Вместо изучения искусства в упаковочный отдел
Пойти на завод было «трэндом» левой молодёжи в 1970-х. Это было связано с чрезвычайной потерей доверия к политической элите и с поисками новых радикальных путей. Война во Вьетнаме, сотрудничество с диктаторами, вроде шаха Ирана, законы о ЧС, нацистское прошлое, которое не рассматривалось критически, угроза нового фашизма, травля на всё «левое», на СССР и ГДР: всё это тогда были причины для смышлёной и активной молодёжи не доверять правящему классу.
Выпускники средних школах и гимназии, которые с удовольствием изучали бы физику, искусство или историю, по своей воле шли к станку, на конвейер и в упаковочные центры. Работать на заводе тогда являлось нормой. И тогда легко было найти рабочее место.
После того, как в Германии в 1969 и 1971 году впервые прошли «дикие» забастовки, т. е. забастовки, не организованные профсоюзом, в левом движении зародилась новая надежда. Надежда на то, что рабочее движение освободится от оков социального партнёрства и станет таким же радикальным как у коллег в Италии и во Франции, которые тогда часто бастовали «диким образом».
«Дикие» забастовки в Германии стали тогда искрой для создания многочисленных коммунистических партий, которые выступали более радикально, чем созданная в 1968 году Германская Коммунистическая партия (Deutsche Kommunistische Partei). В Гамбурге в 1971 году произошло объединение «Социалистического центра рабочих и обучающихся» (Sozialistisches Arbeiter- und Lehrlingszentrum) и «Коммунистического союза рабочих» (Kommunistischer Arbeiterbund) в Коммунистический Союз (КС). На своём пике в 1977 году Коммунистический Союз насчитывал по всей ФРГ со всеми школьными и студенческими объединениями 2500 членов. После развала СССР и конца ГДР Коммунистический Союз прекратил своё существование.
Если быть левым, так по полной
Часть молодёжи, которая политизировалась в конце 1960-х – в начале 1970-х, шла в организацию левых социал-демократов «Молодые социалисты» (Jusos) или в Германскую Коммунистическую партию. Но Уве считал, что это ни то ни сё, какая-то половинчатость. Если уж быть левым, так идти к коммунистам, которые критически относились к Советскому Союзу, но не приравнивали Советский Союз к США — как это делали основанные в 1970-х маоистские организации) «Коммунистический Союз Западной Германии» (KBW) или «Германская Коммунистическая партия» (KPD). Уве вступил в члены Коммунистического Союза.
Своей политикой на промышленных предприятиях Коммунистический Союз поначалу пользовался успехом. На выборах в советы представителей рабочих и служащих в 1975 году были избраны 100 членов Коммунистического Союза и сочувствовавших ему, выяснил Михаил Штеффен в своей диссертации по истории КС, которую он опубликовал в 2002 году в форме книги под названием «Истории о свинье, ищущей трюфели» (название книги было намеком на способность KC находить новые области деятельности в меняющихся политических условиях).
Существовали также и многочисленные другие левые, которые «шли на предприятия» и имели успех на выборах в советы представителей рабочих и служащих (Betriebsräte). К ним относится группа «Плакат» при «Даймлер-Бенц Унтертюркхайм, которой руководил бывший член запрещённой в 1956 году КПГ Вилли Хосс (эта группа на выборах представителей рабочих и служащих в 1978 со своим списком набрала 39 процентов голосов).
Известной на всю страну стала основанная в 1972 году группа оппозиционных профсоюзных деятелей — позже переименованная в «Профсоюзные деятели без границ» при заводе Opel в городе Бохум, которая была представлена несколькими коллегами в рабочeм совете предприятия и организовала в октябре 2004 «захват» предприятия, направленный против закрытия завода «Opel».
Руководство профподготовки и совет предприятия застали врасплох
Возвращаясь к Уве. После того, как он успешно прошёл испытательный срок, он начал активную деятельность. Вместе с другими юными коммунистами он основал профсоюзную группу молодёжи. У МББ, предприятия, в котором на тот момент работало 4000 человек, из них 200 обучающихся, не было тогда молодёжной профсоюзной организации.
Уве и его товарищи приглашали своих коллег в бар недалеко от Авиазавода. На встречах была разработана программа для предстоящих выборов молодёжных представителей. Требовали улучшенное освещение на станках, улучшенную вентиляцию в мастерской, льготные обеды и возможности принимать душ.
В рабочем совете главными были члены социал-демократической партии (SPD). Председатель совета, Хайнс Хенк, представлял СДПГ в земельном парламенте города Гамбург. На деятельность молодёжной профсоюзной организации, рабочий совет предприятия, в которых большинство членов состояло в Профсоюзе работников металлообрабатывающих и электротехнических отраслей промышленности (IG Metall) смотрело с большим недоверием. Молодые люди просто начали действовать сами по себе, не оповестив заранее ни совет предприятия, ни IG Metall.
Совет предприятия не знал, что делать. Только руководство профессиональной подготовки проявило активность. Незадолго до выборов оно организовало для 200 обучающихся на авиазаводе Мессершмитт-Бёльков-Блом список «Flekz», выгодный для работодателей (Flekz — это сокращение для профессий, которым там обучали: авиастроителя, электрика, коммерсанта и чертёжника).
Но эта инициатива запоздала. В ходе выборов в молодёжные представители осенью 1974 туда попали трое левых и 2 представителя группы «FLekz».
Серые военные самолёты из Рейха
Как вообще выглядел авиазавод? Территория была огромной. Там находилась взлётная полоса и множество производственных цехов, в которых из-за пневматических клепальных молотков постоянно царил шум.
Во втором ангаре, так называемой «Слесарской», рабочие сдельно готовили детали для «Airbus». Алюминиевые панели размягчали в растворе, а потом подгонялись под определённую форму. На территории завода также был большой станковый ангар, в котором компьютеризированные фрезерные станки заготавливали из крупных блоков алюминия детали — носители для самолётов.
Эти громадные aнгары, в которых собирались салатовые корпуса самолётов, казались «воздушными», совсем другое впечатление производили здания управления из красно-коричневого кирпича. Глядя на эти здания второй половины 1930-х, Уве невольно думал о фашизме.
Предположение Уве, что у авиазавода мутная/тёмная история подтвердилось, когда он однажды зашёл в фойе главного здания. Там он увидел модели серых самолётов, которые производились во время Второй мировой войны. Модели стояли в застеклённой витрине. За эти смертоносные машины руководство предприятия тогда не стыдилось.
Уве рассказывает, что гамбургский промышленник Вальтер Блом только спустя 3 месяца после прихода к власти Гитлера, принял решение, что будет производить не только корабли, но и самолёты. Блом хотел заработать на планах Люфтваффе нарастить вооружение, поэтому в июне 1933 он создал авиастроительную компанию «Hamburger Flugzeugbau GmbH». Были построены 297 единицы трёхмоторного разведывательного гидросамолёта BV138, 855 хвостовых оперений для реактивного истребителя-бомбардировщика Me262 и управляемые бомбы типа BV 246, которые сбрасывались на высоте в 10000 метров.
После разгрома гитлеровского фашизма авиастроительная компания «Hamburger Flugzeugbau» (позже переименованное в «Messerschmitt-Bölkow-Blohm» — МББ) было демонтировано британскими оккупационными силами. Но в 1954 году военное производство на территории Гамбург-Финкенвердер возобновилось с лицензионным производством французского транспортного самолёта «Noratlas». С 1965 производился военный транспортный самолёт «Transall». Из 169 машин первой серии 90 пошли в воздушный флот германских ВВС, 50 во Францию, 20 в Турцию, и вопреки всем запирательствам, 9 единиц отправили в Южную Африку, где тогда царил апартеид.
Улучшения — да, социализм — скорее нет
Вернёмся к избранному осенью 1974 года молодёжному представительству в MББ. Не успели молодые левые представители вступить в должность, как на собрании учеников произошёл скандал. Руководство по профподготовке демонстративно покинуло заседание учеников. Советы представителей рабочих и служащих предприятия остались и читали статью из «Rebell» («Бунтовщик»), молодёжной газеты Коммунистического Союза. В статье отмечалась хорошая работа молодёжного представительства. Представители совета предприятия потребовали от левых молодёжных представителей дистанцироваться от статьи, иначе они будут отстранены от дальнейших заседанийрабочего совета (там представители молодежи имеют право участвовать в собраниях).
Но это было ещё не всё. Двое из троих левых молодёжных представителей получили письмо от местного управления профсоюза IG Metall, в котором были призваны дистанцироваться от сообщения в газете КС «Metallarbeiter» предприятия МББ, в котором якобы «содержалась клевета на профсоюз»/«были большие искажения фактов о профсоюзе IG Metall и о отдельных деятелях».
Постоянный стресс на предприятии сказывался на здоровье Уве. Один раз его стошнило перед мастерской. Уве сделал вид, будто ничего не случилось. Видимо никто это не заметил. Для Уве было ясно: идти на уступки он не хотел.
Рабочий совет и руководство по профподготовке работали сообща. Один из трёх молодёжных представителей не выдержал «ураганного огня». Он покинул свой пост. Заменил его представитель группы «Flekz». Так левые потеряли своё большинство в молодёжном представительстве.
Нарастающее давление на левых имело однако ещё и другой эффект. Немало учеников впечатлилась храбростью своих представителей. Некоторые даже хотели покупать газету «Rebell», чтобы самим получить представление о ситуации. Поэтому, когда Уве дежурил в мастерской на выдаче инструментов, у него в столе всегда лежало несколько экземпляров газеты. Их он давал коллегам, которым доверял. Покупатель платил и прятал газету в свою спецовку.
Нет, вопреки надеждам левых, обучающиеся не стали интересоваться социализмом, но левые не сидели сложа руки. Постоянно приглашали коллег на левые культурные мероприятия в Гамбургский университет.
«Pueblo unido» — единый народ
Коммунистический Союз тогда был причастен к организации благотворительных концертов на благо коллективно организованного гамбургского детдома. На мероприятиях в большом лекционном зале Гамбургского университета «Аудимакс» выступали знаменитые исполнители такие, как Константин Векер, сатирик Хеннинг Венске и австрийский фолк-коллектив «Schmetterlinge» (Шметерлинге — Бабочки).
Когда чилийская группа “Karaxú” исполнила после военного путча в Чили гимн революционных левых (MIR), 2000 зрителей подхватили припев «Trabajadores al poder» (Власть рабочим!). Не успела отзвучать песня, как люди начали скандировать «Да здравствует международная солидарность!»и ритмично поднимать кулаки.
Также восторженно встречали и австрийскую группу «Schmetterlinge», когда та исполняла свою песню «Jalava». В ней рассказывалось о Ленине, который, переодетый в кочегара, ехал на поезде через финско-российскую границу в Петроград .
«Йалава, йалава, финн, что ты так смеёшься (против ветра)?
Я смеюсь, потому-то (я в своём уме), потому-то мы продвинулись и потому-то земля крутится, и потому-то мой кочегар разбирается в котлах».
На концертах испарялись проблемы заводского быта. И даже страшные истории газеты “Bild” про якобы левую поддержку Фракции Красной армии, жестокость коммунистов СЕПГ у Берлинской стены, на пару часов забывались.
Как радикальный левый, человек тогда чувствовал себя как член всемирной семьи революционеров, рассказывает Уве.
Из Вьетнама, Африки, Латинской Америки приходили вести об изгнании империалистов и колониалистов. И даже в Европе горело пламя революции. В апреле 1974 группа из 300 левых офицеров португальского «Движения вооружённых сил» свергла диктатора Марселу Каэтану. Офицеры, украсив свои танки красными гвоздиками, покончили с португальским колониализмом. В гамбургском «Аудимаксе» португальский певец Жозе Афонсу исполнил медленный гимн Революции гвоздик «Grândola, Vila Morena». Настроение было праздничным.
Тысячи глаз рабочих
На политзанятиях при помощи текстов Ленина, Уве понял, что нужно поднимать сознание рабочих. И когда на заседании отделения КС распределялись выступления для следующего собрания при MBB, он не медля вызвался подготовить речь о Франце Йозефе Штраусе, который был не только председателем наблюдательного совета акционерного общества Airbus. Этот политик хотел развить свой правый Христианско-социальный союз (ХСС) на общенациональном уровне как «четвёртую партию». Это нельзя было оставить без возражений.
Несколько дней спустя Уве был довольно сильно взволнован. Наконец-то настала его очередь. Он взобрался на подиум, встал за кафедру и увидел перед собой тысячи глаз рабочих. Нет, так решительно, как Ленин он себя не чувствовал. Ему не предстояло зачитать «Апрельские тезисы». Лица рабочих с любопытством смотрели на него. Уве надо было сконцентрироваться. Глаза рабочих стали расплываться и он произнёс свою речь. «Четвёртая партия» как сборище националистов, реваншистов и врагов профсоюзов — очень серьёзная угроза. Этого нельзя допустить.
Он не помнит, аплодировали ли ему. Но это для него не самое важное. Важнее всего было, что он сорвал маску со Штрауса.
Но тогда был эпизод, который Уве не забыл. Когда он спускался с трибуны и проходил мимо наставниками в их серых кителях, один из них громко произнёс: «И такие люди занимают тут места обучающихся». При этом он смотрел очень угрюмо.
Преследуемый царской охранкой
В 1970-е он чувствовал себя почти как большевик в царское время, рассказывает Уве. Тогда был возможен запрет так называемых „K-Gruppen“ (левые группировки в ФРГ). Руководство КС рекомендовало тогда товарищам для чтения на досуге роман Ивана Попова «На исходе ночи». Роман рассказывает о борьбе большевиков в подполье, постоянно укрывавшихся от царской охраны.
Дисциплина в КС была строгая. Уве вспоминает, как он требовал объяснений от одного товарища из рабочей семьи, почему тот хотел поехать кататься на парусной лодке на Балтийском море, а не присутствовать на политзанятиях. Регулярно проводились занятия, где в основном читались тексты Ленина, но и с анализом от авторов КС.
Но это были не все задачи. Нужно было редактировать газету «Arbeitkampf» (Борьба рабочего класса). По выходным товарищи с предприятий должны были ездить по северо-германским городам , чтобы продавать там газету. Ездили в другие города, чтобы случайно не встретить коллег по работе.
На хобби вообще, а на аполитичные вроде танцев, рисования и музыки тем более, по выходным не хватало времени. Это была одна из причин, почему КС долго не продержался. Настойчивости не хватило.
Закручивание гаек
Борьба в первой половине 1970-х закончилась поражением. Молодые люди с левыми взглядами не получали в МББ по окончании обучения рабочего места, левые постарше попадали под сокращения.
Но это было ещё не всё. В 1974 из IG Metall были исключены два левых молодёжных представителя. Основанием для этого послужило «постановление о несовместимости», принятое Федеральным исполнительным органом Федерации профсоюзов Германии (DGB) 1 октября 1973 года, которое было направлено против деятельности членов «групп К» в профсоюзах. Основанием для исключения часто служили кандидатуры в оппозиционных, т. е. не одобренных руководителями профсоюзов, списках кандидатов на выборы рабочих советов на предприятии.
Были ли мы слишком бескомпромиссны? То, что руководства предприятий будут принимать жёсткие меры против левых, было в общем-то предсказуемо. Но предварительного плана в случае такого развития событий не разработали. Ожидалось, что рабочие рано или поздно станут активными. Но идеология социального партнёрства укоренилась в головах рабочих сильнее, чем то могли себе представить молодые левые.
«Arbeiterkampf», газета КС, всегда предупреждала об иллюзии быстрого «разворота влево» в Западной Германии, как предсказывали это в KBW . Члены КС чувствовали себя умнее товарищей из KBW и даже высмеивали их. Но это не шибко помогло. Разочарования в борьбе на предприятиях стали для них неожиданностью.
Но борьба продолжалась. Члены КС нашли новые сферы деятельности в «Anti-AKW» в движении против атомных электростанций, в женском (феминистском) движении, в движении против крайне правой НДП (Национал-демократическая партия Германии), и в альтернативном «зелёном» движении. Товарищи очень гордились так называемым «Пёстрым списком – Защищайтесь!», который в 1978 году набрал на выборах в Гамбурге 3,5 процента, продвинув двух кандидатов на региональный уровень.
«Ресоциализация» в 1980-х
Немало членов КС остались после волны репрессий на предприятиях. Они остались в рабочих советах предприятий, стали профсоюзными доверенными лицами. Некоторые даже поднялись и в профсоюзе. Поумнели. Революционное прошлое замалчивалось.
После того, как борьба на предприятиях провалилась, многие бывшие активисты вернулись в «гражданскую жизнь». Начался этап «ресоциализации».
После времени, похожего на гражданскую войну, нужно было опять учиться общаться с другой стороной. Разговоры стали вестись не с нападающей, революционной позиции, а с позиции того, кто готов участвовать в процессе демократизации общества.
Гражданское общество и предприятия в свою очередь проявили открытость по отношению к бывшим революционерам. Необязательно было каяться в содеянном в своём прошлом. Достаточно было того, чтобы не участвовать в политике. Можно было внедрять идеи, которых у консерваторов не было: сокращение мусорных отходов, интеграция «трудной» молодёжи и равноправие полов в рабочей жизни.
Сожалеет ли Уве о своей работе на предприятии и свои 20 лет в КС? — Нет. Когда он просматривает листовки и газеты КС для предприятий, он находит многое, что он абсолютно также бы сформулировал бы сегодня. Он рад, что участвовал в этом. Ему вспоминается цитата Брехта: «Кто борется, может проиграть, кто не борется, уже проиграл».
Оригинал статьи: Ulrich Heyden; Rubikon; 17.02.2021 15:00;
Перевод Александра Наглера
опубликован в: Rabkor.ru
